Эрин Моргенштерн - Ночной цирк [Litres]
В неизменном сером костюме появляется господин А. Х.
Мадам Падва долго сопротивлялась, но, поддавшись на уговоры Чандреша, все же присоединяется к торжеству, одетая в головокружительный наряд из золотистого шелка, расшитый красным бисером, с алыми перьями в седых волосах. Большую часть вечера она проводит в кресле у камина, предпочитая взирать на праздничную суету со стороны.
Присутствует и герр Фридрих Тиссен, получивший особое приглашение при условии, что не станет публиковать заметок об этом событии и никому даже словом не обмолвится. Он радостно дает такое обещание и появляется на приеме в красном костюме с черным шарфом, поменяв местами привычные для себя цвета.
На протяжении всего праздника он почти не отходит от мисс Селии Боуэн, одетой в весьма изящное платье, цвет которого меняется в зависимости от того, с кем рядом она находится.
Для увеселения пригласили только оркестр, поскольку трудно придумать, кто сумел бы поразить публику, которая почти полностью состоит из цирковых артистов. Вечер преимущественно проходит за светскими беседами и болтовней.
Во время ужина, который начинается ровно в полночь, каждое блюдо подается на стол, покрытое черной или белой глазурью, но стоит коснуться его ножом или вилкой, как оно раскрывается калейдоскопом оттенков вкуса и цвета. Некоторые яства приносят не в тарелках, а на маленьких зеркалах.
Поппет и Виджет украдкой подкармливают двух персиковых котят, жмущихся к их ногам, одновременно с интересом слушая, как мадам Падва рассказывает разные балетные байки. Миссис Мюррей сетует, что не все в этих историях годится для ушей тринадцатилетних, однако мадам Падва как ни в чем не бывало продолжает рассказ, опуская лишь откровенные непристойности. Впрочем, Виджет и так о многом догадывается, замечая лукавые искорки в ее глазах.
На десерт подают огромный многоярусный торт, по форме напоминающий скопление цирковых шатров и покрытый черно-белыми полосками глазури, с ярким малиновым кремом внутри. Кроме того, можно угоститься миниатюрным шоколадным леопардом или клубникой, политой белым и темным шоколадным соусом.
Когда с десертом покончено, Чандреш произносит речь. Он долго благодарит присутствующих за тринадцать фантастических лет, проведенных вместе, за чудесное воплощение давней дерзкой идеи, потом пускается в рассуждения о мечтах, семье, чувстве локтя и стремлении выделиться из однообразия мира. Временами его речь льется легко, потом становится сбивчивой и непоследовательной, а местами и вовсе лишенной смысла, но почти все присутствующие сходятся на том, что с его стороны это было очень мило. Когда Чандреш замолкает, многие стараются не упустить возможности, чтобы подойти и лично выразить ему благодарность за создание цирка и за чудесный вечер.
Единственный неловкий момент возникает, когда Чандреш мельком замечает, что никто из них за все эти годы нисколько не изменился, не считая близнецов Мюррей. В наступившей тишине слышно покашливание мистера Барриса. Никто из присутствующих не решается поддержать тему, а большинство явно вздыхает с облегчением, когда спустя час даже сам Чандреш не помнит ничего из того, что говорил.
После ужина гостей ждут танцы в бальном зале, где стены и окна украшают расшитые золотом шелковые маркизы, поблескивая при свечах.
Господин А. Х держится в стороне, по возможности избегая бесед с гостями и стараясь не привлекать к себе внимания. Однако мистеру Баррису удается поговорить с ним и представить герру Тиссену. После оживленного, хоть и непродолжительного обсуждения часовых механизмов и природы времени господин А. Х под благовидным предлогом покидает своих собеседников и теряется в толпе.
В бальном зале он вовсе не появляется, если не считать одного вальса, на который его сумела уговорить Тсукико. Она пришла на праздник в розовом платье, напоминающем кимоно. Ее прическа поражает хитросплетениями прядей, а глаза вызывающе подведены красным.
Вместе они образуют непревзойденный танцевальный дуэт.
Изобель, в небесно-голубой тунике, тщетно пытается улучить минутку, чтобы поговорить с Марко. Однако он явно ее избегает, а поскольку наряд ничем не выделяет Марко среди прочей прислуги, ей трудно отыскать его в толпе. В конце концов, не без помощи нескольких бокалов шампанского, Тсукико убеждает ее отказаться от этой затеи и, чтобы отвлечь, уводит в нижний сад.
В те минуты, когда Марко не выполняет указания Чандреша или не хлопочет возле мадам Падва, которая бьет его тростью всякий раз, когда он спрашивает, не нужно ли ей чего-нибудь, он не сводит глаз с Селии.
– Меня убивает, что я не могу пригласить тебя на танец, – успевает он шепнуть ей на ухо, когда она проходит мимо него в бальном зале.
По ее платью тут же начинают ползти темно-зеленые щупальца в тон его фраку.
– Значит, твой запас прочности оставляет желать лучшего, – тихо мурлычет Селия и лукаво щурится, когда рядом появляется Чандреш, приглашая ее на танец.
Пока он ведет ее на середину зала, зеленые щупальца исчезают под натиском пурпура и золота.
Чандреш представляет Селию господину А. Х, поскольку не может вспомнить, встречались ли они до этого. Селия делает вид, что не встречались, хотя с первого взгляда узнает человека, который галантно подносит ее руку к своим губам. Он выглядит точно так же, как в тот раз, когда она впервые увидела его шестилетней девочкой. Изменился лишь покрой его костюма, сшитого по последней моде.
Несколько гостей умоляют Селию продемонстрировать что-нибудь из ее арсенала. Сперва она отнекивается, но в конце концов сдается и, вытащив упирающуюся Тсукико в центр зала, заставляет ее внезапно исчезнуть на глазах у зрителей. Только что перед ними стояли две женщины в розовых платьях, а мгновение спустя там остается одна Селия.
Через несколько секунд раздается шум голосов из библиотеки, где Тсукико чудесным образом появляется в обвитом разноцветной гирляндой саркофаге, вертикально стоящем в дальнем углу. Она забирает бокал шампанского с подноса у оторопевшего официанта и, одарив его чарующей улыбкой, возвращается в бальный зал.
По пути ей попадаются близнецы Мюррей. Поппет учит рыжих котят взбираться ей на плечо, а Виджет тем временем изучает содержимое книжных полок, доставая один фолиант за другим. В конце концов Поппет силком утаскивает его из библиотеки, опасаясь, что он весь вечер проведет, уткнувшись в книгу.
Пестрая толпа гостей растекается по дому. Повсюду слышны болтовня и взрывы хохота. Веселье и ликование не утихают до самого утра.
Улучив минуту, когда Селия остается в главном холле одна, Марко хватает ее за руку, и они прячутся в темной нише позади сверкающей позолотой статуи. Лепестки роз трепещут, откликаясь на внезапное возмущение воздуха.
